Геральдика

Геральдика (от лат. heraldus — глашатай) или гербоведение, одна из вспомогательных исторических дисциплин, имеет средневековые корни. Её возникновение относят ко времени между Первым и Вторым крестовыми походами, то есть между 1099 и 1147 гг. от Рождества Христова. Справедливости ради следует, однако, отметить, что разного рода символы и изображения вроде Пегаса, совы, черепахи и т. д. использовались уже в древности персами, мидянами, египтянами и греками. А драгоценные перстни с изображениями разных фигур красовались на пальцах древнеримских сенаторов. У древних шумеров (4-3 тысячелетие до нашей эры) двуглавый орёл имел религиозный, сакральный смысл и символизировал бога.

Как бы там ни было, появление первых гербов связано, прежде всего, с необходимостью «маркировки» сплошь закованных в латы рыцарей и их вооружения, включая боевых коней. Но в первую очередь, конечно, щитов. Оттого-то и первые простейшие рыцарские гербы имели форму щита, на который наносились геометрические фигуры и стилизованные изображения представителей фауны (древнейшими из них были, пожалуй, лев, орёл и змея в различных вариациях) и флоры (например, знаменитые бурбонские лилии французских королей). В несколько более позднее время в ход также пошли изображения различных мифических персонажей, например, грифонов и тех же двуглавых орлов. Необходимость же упомянутой «маркировки» была обусловлена задачами своевременного, правильного распознавания рыцарей, как в бою, во время всеобщей свары, так и во время рыцарских турниров. То есть как в массе, так и поодиночке. Таким образом, самые первые гербы изначально исполняли функции чисто утилитарные и, в первую очередь, являлись опознавательными знаками. Да и куда интереснее было, наверное, раз за разом насаживать на копьё или разносить вдребезги голову какого-нибудь в пух и прах разукрашенного отпрыска Стюартов или Валуа в страусовых перьях, нежели обезличенную груду металлолома на боевом коне. Благо тогдашние короли с принцами рыцарской славы не чурались вовсе (скорее даже наоборот), а потому частенько принимали участие в турнирах самое непосредственное, участие. Известен случай, когда король из династии Валуа, 40-летний Генрих II, отправился к праотцам именно в результате ранения на рыцарском турнире, имевшего место в Париже в июле 1559 г.

Таким образом, западноевропейское средневековое рыцарство немало способствовало развитию гербов, а значит и геральдики. Через какое-то время гербы постепенно распространились на орифламмы, то есть штандарты, хоругви и знамёна, в том числе и на церковные, католические знамёна, на которых обычно изображался Агнец, библейский символ Христа. В этом католические знамёна как бы перекликались с современными им православными стягами, на которых наши предки вышивали изображения Спаса Нерукотворного, Богородицы, различных православных же святых и крестов. А лет через триста-четыреста после появления гербов Европа обзавелась и первыми гербовниками - книгами, содержавшими изображения и описания гербов. Из таких сборников известны, в частности, рукописный «Хигхальменский гербовник» (ок. 1485 г.) и печатный «Гербовник Польский» (1595 г.).

У наших славянских предков само слово «герб» имело несколько иное значение. В Древней Руси оно означало «наследник», «наследство». По сравнению с Европой, в России гербы, в общепринятом смысле, появились сравнительно поздно. А поначалу в ходу были всё больше печати. При заключении разного рода договоров, подписании актов, обычно совершалось «форменное рукоприкладство» – к документу прикладывали руку и обводили её чернилами. Понятно, что процесс этот был несколько громоздким и до крайности неудобным, а потому вскорости в повседневном русском обиходе появились печати с изображением руки с сопутствующей надписью, указывавшей на владельца печати. Надо думать, что само выражение «руку приложил», часто встречающееся в различных документах Московского государства XVII - начала XVIII вв., происходит именно от такого вот рукоприкладства. Ещё более очевидно, что эти эмблемы не были ни в коей мере родовыми, и каждый употреблял их по своему усмотрению, кому как заблагорассудится. Считается, что древнейшая в русской истории печать с изображением какой-то головы принадлежала боярину и окольничему Ивана III Константину Григорьевичу Заболоцкому, царскому дипломату экстра-класса. Вместе с тем, доподлинно известно, что печатями с изображениями своих святых покровителей пользовались ещё великие князья московские Симеон Гордый и Дмитрий Донской (XIV в.). А так называемый «ездец», символическое изображение правившего князя, присутствовало уже на печатях Мстислава Удатного (XIII в.).

Кстати, с именем Ивана III, точнее с именем его второй супруги, византийской царевны Софьи Фоминичны Палеолог (ок. 1455-1505), связывают, обычно, появление двуглавого орла, также имевшего византийские корни, в качестве официального герба Белокаменной и Великого княжества Московского. В той же Европе этот символ был известен с XIII в., существовал он прежде и в Золотой Орде, но не в качестве государственного герба. Считается также, что появившийся в это время на печати Великого князя Московского всадник, поражающий копьём змея, был заимствован Иваном III у шурина (брата первой жены), Великого князя Тверского Михаила Борисовича. Изображение этого всадника, символизировавшее победу добра над злом, позже и не сразу трансформировалось в «Чудо о святом Георгии и змии» и находилось в официальном обращении наряду с изображением двуглавого орла, также претерпевшего в течение нескольких последующих столетий некоторые «эволюционные изменения» - в частности, в коронах и прочих атрибутах царской власти. Со временем с герба исчез восьмиконечный православный Крест, заметно поменялась также форма крыльев, лап и хвоста главного символа страны, а во времена Петра Первого наш двуглавый орёл обзавёлся ещё и массивной цепью ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, высшего ордена Российской Империи.

Более или менее внятная расшифровка символов царской власти, связанных с русским двуглавым орлом (трёх корон, существовавших на гербе с 1625 г., скипетра и державы), была впервые дана только в декабре 1667 г. в царствование Алексея Михайловича, второго, Тишайшего царя из династии Романовых: «Орел двоеглавый есть герб державный Великого Государя, Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Великая и Малая и Белыя России самодержавца, Его Царского Величества Российского царствования, на котором три короны изображены, знаменующие три великие Казанское, Астраханское, Сибирское славные царства, … на персях изображение наследника; в пазноктях скипетр и яблоко, и являет милостивейшего Государя, Его Царского Величества Самодержавца и Обладателя». Тогда же скипетр и держава окончательно закрепились в широко раскинутых лапах орла на государственной печати. Кстати сказать, демонтированные в октябре 1935 г. с четырёх кремлёвских башен (Спасской, Никольской, Боровицкой и Троицкой) навершия шпилей в виде орлов, впервые появились там, как утверждал русский советский художник и искусствовед И.Э. Грабарь, в 1600 г. Последние из них, впрочем, относились к временам от нас не столь уж отдалённым – к 1870 и 1912 гг. 
Что же касается всадника с копьём, то с великокняжеских и царских печатей безликий поначалу копьеносец перекочевал (во времена Ивана Грозного) на мелкую московскую разменную монету, которая от того с тех самых пор стала именоваться копейкой. В царствование Ивана Грозного, с середины XVI в., на груди двуглавого орла появляется щиток с изображением «Чуда о Георгии и змии» (Святого великомученика Георгия), который позже стал считаться гербом Москвы. 

По словам видного русского историка и генеалога М.Т. Яблочкова, мысль об употреблении гербов могла быть заимствована русскими из соседних Польши и Литвы. Он же утверждал, что первые русские дворянские гербовые печати были сделаны по образцу иностранных гербов, но гербами в общепринятом смысле слова пока не являлись. Так, например, в 1612 г. князь Д.М. Пожарский, герой Второго нижегородского ополчения, запечатал своё письмо к императору австрийскому печатью с изображением на щите орла или коршуна, клюющего мёртвую голову, щит держали два льва, над щитом располагалась корона, а под ним – дракон. Годом ранее боярин Ф.И. Мстиславский, скрепляя своё письмо к польскому королю Сигизмунду III, воспользовался печатью с коронованным львом, стоящим на задних лапах и обращённым вправо. К 1675 г. относится печать стольника И.М. Афросимова на межевой выписи – на ней был изображён одноглавый (!) коронованный орёл. Кстати, старинным гербом бояр Романовых был сказочный грифон с мечем в передних лапах, стоящий на задних лапах и обращённый влево.

На иностранное происхождение ряда русских гербов указывают их латинские девизы и изображение рыцарских доспехов. В исконно русских гербах, правда, тоже присутствовали щиты, шлемы с забралами и епанчи (военные плащи). Однако русские военные шлемы при всём их многообразии (т. н. шапки-мисюрки, иерихонские шапки, капторы) в наши гербы почему-то не вошли.

При Федоре Алексеевиче, третьем царе из Дома Романовых, в Посольском приказе был переведён с латинского на русский «Гербовник Шляхетского Польского и Литовского народа…», изданный в Кракове в 1641 г. Упомянутый сборник использовался для справок об иностранных гербах при повторном их утверждении в России. Так, в 1686 г. был утверждён в московском Посольском приказе польский герб Хрущевых – саламандра. А в 1697 г. из того же Посольского приказа была выдана справка роду Лихачевых, подтвердившая их герб – церковную хоругвь, рассеченную на три части. При Петре Первом, по мере наплыва иностранцев, до тех пор, пожалуй, в России невиданного, справки о гербах выдавались, понятно, ещё чаще. Петр привёл в порядок старые гербы и лично помогал составлять новые. К петровскому времени, между прочим, относится и появление должности герольдмейстера, который должен быть требовать от дворян доказательств их благородного происхождения, а от гербового, титулованного дворянства ещё и доказательств герба, когда и кем он был пожалован. Герольдмейстер должен был выдавать гербы дворянам, доказавшим своё благородство за последние сто лет.

В дальнейшем были изданы знаменный гербовник Миниха, гербовник Михаила Щербатова и проч. В декабре 1785 г. маститый русский геральдист и генеалог Анисим Титович Князев преподнес в дар императрице Екатерине Второй свой рукописный гербовник, впервые изданный в России С.Н. Тройницким в 1912 г.

При Императоре Павле Первом в 1797 г. начал издаваться знаменитый «Общий дворянских родов гербовник», утверждённый Указом 20 января 1797 г. К 1836 г. было утверждено и издано десять частей «Гербовника» (с пятую по десятую части тиражом 600 экз.), и после небольшого перерыва последовало утверждение Александром Вторым одиннадцатой части. Всего было намечено издание двадцати частей, последняя из которых была утверждена Николаем Вторым 3 февраля 1917 г. Однако, части с двенадцатой по двадцатую изданы не были, и существуют в единственном экземпляре.